«Большая часть привозного опия приготовляется в Индии. Английские и американские купцы имеют отличные суда для его перевозки и, кроме того, держат во многих бухтах и гаванях так называемые receiving ships, на которые складывают свой товар. Последние извещаются быстрыми пароходами о количестве везомаго груза. Китайские контрабандисты приходят из ближайших мест на маленьких лодках, хорошо вооруженные и готовые на все, для защиты своего товара, так дорого стоящего. За опиум платят чистым серебром (испанскими и американскими талерами); иногда находят выгодным менять его на шелк-сырец и чай. Торговлю опиум ведут люди, обладающие большим капиталом и известные за первых негоциантов в свете Торговля эта по наружности даже очень похожа на настоящую контрабанду. Правда, что ввоз опиума и употребление его запрещены в Небесной империи, но запрещение это пустой призрак и на деле не имеет никакого значения. Большая часть мандаринов употребляет опиум; лавочки с опиумом гнездятся в самом императорском дворце, а может быть и сам его небесное величество принадлежит к числу потребителей опиума. Китайское правительство само не хочет предпринять действительных мер против этой контрабанды, а для формы издает иногда циркуляры, печатаемые в пекинской газете; но этих циркуляров как будто и не замечают верноподанные.
Бенгальский опиум, которого два сорта, Patna и Benares, всегда хорош и чист; бомбайский так называемый Malwa, почти всегда смешан с другими ингредиентами. Китайцы его не покупают без предварительного испытания; берут медной ложечкой небольшой кусок и подогревают на угле. Растаявший кусок пропускают через бумажный фильтр, и если он не проходит, то его называют Man Ling, имя означающее самый дурной опиум. Этот идет по самой низкой цене. Если же фильтр пропускает, тогда смотрят внимательно, остается ли что-нибудь на бумаге, и если окажется песок или грязь, то и это понижает цену. Процеженную жидкость собирают осторожно в медную чашечку и подогревают на медленном угольном жару, до тех пор, пока не испариться сырость, тогда уже получается чистый опиум. Его собирают в фарфоровые банки и судят о его относительном достоинстве по цвету. Контрабандист, размешивая и рассматривая его несколько раз против света, называет его:
- Tung-kow, если он густ и похож на желе;
- Pak-chat, когда он имеет беловатый цвет;
- Hong-chat, когда он красен, и
- Kong-see-pak, если он первого сорта и совершенно походит на Benares или Patna.
Для курения, опиум очищают почти таким же образом. Куритель прислоняет свою голову к подушке, поставив перед собой лампу; довольно длинною иголкой кладет немного опиума на огонь и, зажегши его, прикладывает к отверстию трубки. Во все время курения, трубка держится на огне.
Так как в одной трубке не больше двух затяжек, то привыкшие к курению выкуривают несколько трубок.
Едва куритель втянет в себя несколько опийного дыма, глаза его оживляются, дыхание становится спокойнее, вялость и боли в членах проходят, он наслаждается! Вместо вялости чувствуется свежесть, вместо отвращения от пищи -аппетит; является разговорчивость и откровенность. Но скоро улыбка опять пропадает с лица, трубка вываливается из рук, глаза снова приобретают свой стеклянный вид, верхнее веко опадает, и куритель засыпает беспокойным тяжелым сном. При разрушившемся здоровье, у курителя развивается равнодушие ко всему и тупость умственных способностей; он становится забывчив и пренебрегает своими обязанностями, и наконец слабоумие овладевает им все больше и больше.
…
При общем равнодушии к еде, курители опия едят со вкусом только сахар и лакомства.»
«Очерки пером и карандашом из кругосветного плавания.» А. Вышеславцев, 1867